довольно равнодушно: они ведь приходили сюда и вчера вечером. Впрочем, на этот раз у них, видимо, был какой-то особый план. Два катера — один совсем маленький, другой побольше — двинулись необыкновенно сложным и извилистым путем в глубь минного поля. Лукин понимал, что вблизи от берега мин нет и что минное поле уже осталось позади Седова — немцы обычно не ставили мин у самого берега, чтобы дать возможность своим судам двигаться вдоль береговой полосы. Но катерам, стремящимся подойти к Седову со стороны открытого моря, нужно преодолеть широкое заминированное пространство.
Страшно было смотреть, как шли они ощупью, один по следу другого, то сворачивая, то останавливаясь, иногда даже пятясь назад. При свете дня мину легче заметить, чем в сумерки, и все же каждое мгновение Лукин ждал взрыва. Однако взрыва не было. Оба катера медленно, но упорно приближались к берегу, и мало-помалу их движения становились все увереннее. Видимо, самую страшную часть минного поля им удалось уже преодолеть.
И все-таки Лукину казалось, что они совершили этот опасный и сложный подвиг напрасно. Он знал, что катер — еще лучшая мишень для артиллерии, чем плывущий по воде гидросамолет.
Немцы пока не стреляли. Они притаились, следя за движением катеров, чтобы подпустить их поближе и бить наверняка. И первый снаряд взорвался как раз в то мгновение, когда оба катера, почувствовав, что вышли на свободную воду, стремительно понеслись вперед.
Они неслись, а снаряды рвались вокруг, и сверкающие столбы воды обступали их все гуще и гуще.
И вдруг над передним катерком возникло небольшое плотное облачко дыма. Лукину сначала показалось, что в катер попал снаряд и поджег его. Нет, он ошибся. Облачко дыма росло, росло, росло, протянулось за катером бесконечным хвостом и, повиснув огромным занавесом, скрыло полморя. И Лукин, ликуя, понял: дымовая завеса!
Немцы тоже поняли и огонь всех своих батарей сосредоточили на маленьком катерке. Волоча за собой все расширяющийся дымный хвост, он, бесстрашный, мчался… нет, не к Седову, а прямо к берегу по клокочущему от взрывов морю, потом повернул и понесся между берегом и Седовым. Опять повернул и сам скрылся за своей завесой.
Стена плотного дыма, растянувшись на много километров, скрыла от немцев и Седова и оба катера.
Немцы перестали стрелять. Лукин тоже ничего не видел, потому что и сам попал в дымную мглу, поднимавшуюся все выше.
Когда он наконец из нее выбрался, то снова нашел лодочку Седова. Она была пуста. Два катера осторожно пробирались гуськом через минное поле, направляясь в открытое море.
Час спустя Лукин сидел в землянке командного пункта полка и звонил по телефону на базу катеров. Оттуда ему сообщили, что Седова уже привезли.
— Ну как он? Здоров?
— Здоров.
— Что делает?
— Спит.
Лукин и сам очень хотел спать. От бессонной ночи, от длинного полета, от пережитого волнения он весь был полон счастливой усталости. Он пошел в кубрик, разделся и лег. «Седов спасен!» — думал он, засыпая.
Спал он спокойно и очень долго, много часов. «Седов спасен!» — подумал он, проснувшись. Он пошел в землянку командного пункта и опять позвонил на базу катеров.
— Седов спит, — ответили ему.
— Еще не просыпался?
— Не просыпался.
В этот день так ему и не удалось поговорить с Седовым: Седов спал.
Только на следующее утро Седов наконец подошел к телефону.
— Коля!.. Ну как, выспался?
— Выспался.
— Очень было трудно на лодке?
— Очень. Ночью меня чайки измучили, кружились надо мной, садились на голову, на плечи, я только и делал, что гонял их… Я знал, что меня выручат.
— Знал?
— Не сомневался… А ты слышал новость? Только что сообщили: Германия капитулировала.
Война кончилась. Это был первый день мира.
1945
Об авторах этого сборника
Писатели, произведения которых вошли в этот сборник, знали Великую Отечественную войну не понаслышке. Ю. Яковлев, например, был зенитчиком, другие работали военными корреспондентами, не раз бывая в самых горячих точках. Их очерки и рассказы, повествуя о подвигах и военных буднях, внесли свой вклад в Победу, заслужив название «сражающейся литературы».
Здесь приведены только те биографические сведения, которые относятся к военному периоду.
Воробьев Евгений Захарович (1910–1990) — прозаик, публицист. Война для него, фронтового журналиста, началась в 1941 г. под Смоленском и окончилась в мае 1945-го на Балтике, в чине капитана. Все это время писатель служил на одном фронте — Западном (в апреле 1944-го переименованном в Третий Белорусский), в одной газете — «Красноармейская правда», где его товарищами по редакции были поэты А. Твардовский и А. Сурков.
Почти все, что написал Воробьев, посвящено войне. Среди его наследия отметим повесть «Капля крови» (1962), роман «Этьен и его тень» (1973; экранизирован с названием «Земля, до востребования») и др. Правдивость написанного Воробьевым высоко оценил К. Симонов: «Чувствуешь, что этот человек не прокатился по войне, а прошел и прополз ее».
Кассиль Лев Абрамович (1905–1970) — прозаик, публицист. Работал военным корреспондентом Всесоюзного радиокомитета, в 1941–1942 гг. — ответственным редактором журнала «Мурзилка». Много выступал в школах, воинских частях, на предприятиях. Ему довелось побывать в действующих частях Северного флота, на Западном и Первом Украинском фронтах.
В «Рассказе об отсутствующем» (1943) Кассиль одним из первых рассказал о подвиге детей в годы Великой Отечественной войны, которым так и не довелось стать взрослыми.
Впечатления военного времени, помимо очерков и корреспонденций, нашли отражение в многочисленных рассказах и повестях. Повесть о мальчике-партизане Володе Дубинине «Улица младшего сына» (1949; в соавторстве с М. Поляновским, отмечена Сталинской премией) написана на документальном материале.
Соболев Леонид Сергеевич (1898–1971) — прозаик, публицист. Вся жизнь писателя была связана с морем. Окончив в 1916 г. Морское училище (ныне Морской кадетский корпус) в Санкт-Петербурге, он служил и рядовым матросом-сигнальщиком, и штурманом пограничного отряда сторожевых кораблей. Начиная с Финской кампании (1939–1940) и до мая 1945-го Соболев работал военным корреспондентом Совинформбюро на Балтийском флоте; с сентября 1941-го — на Черноморском, в газетах «Правда», «Красная звезда». Два месяца провел в осажденном Севастополе. Капитан 1-го ранга.
На фронтовом материале в 1942 г. написан цикл рассказов о воинах-моряках «Морская душа» (вошли в книгу с одноименным названием, которая в 1943 г. была отмечена Государственной премией), сборник «Свет победы» (1968), повесть «Зеленый луч» (1955) и др. Главной в его произведениях является тема русской матросской славы.
Яковлев Юрий Яковлевич (1922–1996) — прозаик, поэт, драматург, сценарист. Был призван на службу сразу после окончания школы, в ноябре 1940 г. Участник обороны Москвы. Всю войну
